Имя Владимира Высоцкого знакомо каждому, хотя его нет с нами вот уже 38 лет… Сегодня в Екатеринбургском Музее Владимира Высоцкого состоялся Вечер Памяти и открылась выставка художника Михаила Златковского (г. Москва) «Плакаты и рисунки для Владимира Высоцкого».
Волонтеры Уральского Мемориала посетили данное мероприятие. Зал Музея был заполнен до отказа, что ещё раз подтверждает неподдельный интерес людей к творчеству Великого поэта и в наши дни.
Также 24 июля у входа в бизнес-центр «Антей» был открыт «говорящий» памятник творчеству Владимира Семёновича. Иделогом создания нового арт-объекта Екатеринбурга стал основатель Музея - Андрей Гавриловский. Он же стал одним из организаторов фестиваля молодых исполнителей «Высоцкий фест», который проходит сейчас в Центре Культуры «Урал».
Среди множества тем, затронутых в поэзии Владимира Высоцкого, была и тема сталинских репрессий, а искреннее, наотмашь бьющее прямо в сердце исполнение, заставляет сопереживать каждый раз, как в первый…
Протопи ты мне баньку, хозяюшка,
Раскалю я себя, распалю.
На полоке, у самого краюшка
Я сомненья в себе истреблю.
Разомлею я до неприличности,
Ковш холодный - и все позади.
И наколка времен культа личности
Засинеет на левой груди.
Протопи ты мне баньку по-белому -
Я от белого свету отвык.
Угорю я, и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.
Сколько веры и лесу повалено,
Сколь изведано горя и трасс,
А на левой груди - профиль Сталина,
А на правой - Маринка анфас.
Эх, за веру мою беззаветную
Сколько лет отдыхал я в раю!
Променял я на жизнь беспросветную
Несусветную глупость мою.
Протопи ты мне баньку по-белому -
Я от белого свету отвык.
Угорю я, и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.
Вспоминаю, как утречком раненько
Брату крикнуть успел: «Пособи!»,
И меня два красивых охранника
Повезли из Сибири в Сибирь.
А потом на карьере ли, в топи ли,
Наглотавшись слезы и сырца,
Ближе к сердцу кололи мы профили,
Чтоб он слышал, как рвутся сердца.
Не топи ты мне баньку по-белому -
Я от белого свету отвык.
Угорю я, и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.
Ох, знобит от рассказа дотошного,
Пар мне мысли прогнал от ума.
Из тумана холодного прошлого
Окунаюсь в горячий туман.
Застучали мне мысли под темечком,
Получилось - я зря им клеймен,
И хлещу я березовым веничком
По наследию мрачных времен.
Протопи ты мне баньку по-белому -
Чтоб я к белому свету привык.
Угорю я, и мне, угорелому,
Пар горячий развяжет язык.
***
Пусть много говорил белиберды
Наш тамада - вы тамаду не троньте, -
За Родину был тост алаверды,
За Сталина, - я думал - я на фронте.
И вот уж за столом никто не ест
И тамада над всем царит шерифом, -
Как будто бы двадцатый с чем-то съезд
Другой - двадцатый - объявляет мифом.
Пил тамада за город, за аул
И всех подряд хвалил с остервененьем, -
При этом он ни разу не икнул -
И я к нему проникся уваженьем.
Правда, был у тамады
Длинный тост алаверды
За него - вождя народов,
И за все его труды.
Мне тамада сказал, что я - родной,
Что если плохо мне - ему не спится, -
Потом спросил меня: "Ты кто такой?"
А я сказал: "Бандит и кровопийца".