Говорить о социально активном бизнесе последнее время стало модно. Большинство предпринимателей так или иначе старается помогать детским домам, инвалидам и прочим незащищённым слоям населения, не забывая при этом упомянуть о своих благодеяниях. Павел Подкорытов отличается от них как минимум в двух вещах: сам он нигде не стремится рассказать о своих заслугах, а объект помощи выбрал несколько нестандартный. Именно его усилиями Екатеринбургское общество «Мемориал» имеет возможность устраивать еженедельные экскурсии школьников на 12-й километр, к мемориалу жертвам политических репрессий. О том, что подтолкнуло его бескорыстно участвовать в просвещении детей, Павел поведал сайту Екатеринбургского «Мемориала».
– Павел, не секрет, что спонсирование подобных мероприятий в наши дни несколько непопулярно. Почему вы выбрали именно это направление?
– Я считаю, что можно бороться со следствиями тех или иных явлений, а можно начать бороться с их причиной, и это будет гораздо эффективнее. Если говорить о противодействии усиливающимся в стране "просталинским" настроениям, то в том просвещении, которое ведет "Мемориал", я вижу одну из немногих возможностей, благодаря которым наше общество может ещё быть реформировано и модернизировано. Помогать обездоленным людям тоже важно и нужно, но, на мой взгляд, причина возникновения такого количества незащищённых людей лежит гораздо глубже. Она заключается в том массовом сознании, которое доминирует сегодня в российском обществе.
– Как можно охаректиризовать это сознание?
– Это вера в «доброго царя», надежда на него и, соответственно, личная пассивность, перекладывание всех своих проблем и способов их решения на власть, и повышенная агрессивность к тем, кто думает по-другому, доходящая до ненависти к людям, которые действуют активно в любой социальной сфере.
– Может быть, этой злобой они оправдывают собственную пассивность?
– Да, и это во многом их беда. Для меня все эти вещи естественным образом соединяются в фигуре Сталина и в том, что он творил со страной. Поэтому, на мой взгляд, начинать нужно с этой темы, и если есть энтузиасты, которые этим занимаются, для меня не встает вопрос, нужно ли их поддерживать.
– Сегодня есть люди, которые утверждают, что, по данным их опросов, 87% россиян высказалось против программы десталинизации. Могут ли визиты нескольких школьных классов на 12-й километр переломить ситуацию в обществе?
– Я понимаю, что эти экскурсии охватят немногих, к тому же за один раз человека, скорее всего, не переубедить. Но в экскурсии есть несколько сильных эмоционально окрашенных моментов, и я надеюсь, что они могут хотя бы "зацепить человека", и тот начнёт о чём-то задумываться. Может быть, потом он начнёт целенаправленно искать информацию, а для кого-то эта поездка станет первоначальным толчком для формирования самосознания. Когда я шёл к автобусу после экскурсии, мы разговорились с ребятами, и, что радует, они уже стали задавать вопросы. Я надеюсь, что для кого-то это станет началом пути по дороге формирования гражданского сознания.
– Как вы думаете, почему в последнее время в обществе наблюдается всплеск тоталитарных настроений?
– Это началось не сегодня, а с начала 2000-х годов, особенно усилившись с момента ареста Ходорковского и отставки Касьянова. В 90-е годы властителями дум на короткое время стали демократически настроенные писатели и публицисты, но, к сожалению, наше патриархальное общество оказалось не готово к тому, что максимальный уровень личной свободы требует максимального уровня личной ответственности. Многие просто не выдержали этого, и это, скорее, их беда. В первую очередь это касается людей старшего поколения.
– А как объяснить просталинские настроения среди молодёжи?
– С молодёжью сложнее. Я не думаю, что они поддерживают Сталина именно как политическую фигуру. Скорее, молодёжь связывает с его образом некий стереотип "сильного правителя", а этот стереотип предполагает совершенно определённый набор психологических качеств и жесткий стиль поведения: державность, мощь, штампы вроде «наша страна – самая лучшая», «кругом враги» и т.д. Этот стиль поведения вызывает у молодёжи симпатию безотносительно того, существовал ли в реальности Сталин. Для молодых людей в определенном возрасте важно ощущать свою принадлежность к группе, могущей противостоять другим группам, к "стае сильных". Боюсь, что власть сама не осознаёт всей притягательности такой модели поведения для молодёжи и опасности такого поведения. Власти надеются, что держат ситуацию под контролем и растят патриотов, а на самом деле воспитывают людей, привыкших решать свои проблемы насилием. В определённый момент эта немотивированная жестокость может выплеснуться на улицы, и никто из сидящих наверху не сможет её остановить. Демоны же силы, превосходства, великодержавности в нашей стране наиболее тесно связаны с именем Сталина, поэтому, конечно, он незримо присутствует среди идеалов такой молодёжи, но больше как некий "собирательный" образ.
– Возвращаясь к вашей деятельности. Я знаю, что она осуществляется не только в России, но вы ещё и помогаете пострадавшим от белорусской диктатуры?
– Для меня режим Лукашенко – это худшее из того, что может представлять из себя современный постсоветский диктаторский режим, по крайней мере, для европейской части бывшего СССР. Беларусь сенодня не просто заповедник "совдепии", но, как мне кажется, является одновременно и российским полигоном, на котором отрабатываются мероприятия по "зачистке" гражданского общества. Если присмотреться, все репрессивные мероприятия в Беларуси происходят в Беларуси немного раньше, чем в России. Через определённое время они повторяются у нас.
– Вы считаете, эта связь не случайна?
– Я не сторонник конспирологии, но мне известно, что в Беларуси велико влияние российских и даже еще "советских" спецслужб. Происходит постоянное взаимодействие и ротация выходцев из «чекистского братства» СССР. В КГБ, Министерстве обороны и МВД Беларуси много людей с российским гражданством. Как-то сам Лукашенко говорил, что в его правительстве – больше половины русских. У представителей спецслужб стран СНГ существует романтическая псевдоофицерская этика, так называемое "офицерское братство". Оно существует на неформальном уровне, в качестве своеобразной "субкультуры" - вспомните "чекистский крюк" Черкесова. Кроме того, я уверен, что существуют официально разработанные программы по взаимодействию спецслужб, и совместно проводимые спецоперации.
Проекты, которые лично я поддерживаю в Беларуси, носят в культурный характер, они связаны с развитием национальной литературы. Например, с писателем Владимиром Арловым мы планируем переиздать его книгу для детей по истории Беларуси. Также я участвую в присуждении премии Беларуского ПЭН-центра для молодых литератором, издающих свои первые книги.
– Павел, в связи с вашими проектами вы ездите в Беларусь. Можете вы вспомнить какие-то конкретные случаи беззакония, нарушений прав человека, опасностей, которым подвергались лично вы или ваши друзья?
– Первый раз я приехал в Беларусь в начале декабря 2010 года, незадолго до так называемых "президентских выборов", когда был своеобразный пик "демократизации по-лукашенковски". 19-го декабря, когда была жёсткая зачистка, меня уже не было в стране, но Владимир Арлов, который был доверенным лицом кандидата в президенты поэта Владимира Некляева, рассказывал потом, что ему чудом удалось уйти с площади Независимости. Правда, перед этим его всё же поваляли по земле ОМОНовцы. Этим летом, во время "молчаливых акций", знаю, что хватали на улице всех подряд, чтоб запугать всех, жестко "зачищая" гражданских активистов.
Лидера «Молодого фронта» Беларуси Змитра Дашкевича арестовали на день раньше "выборов", 18-го декабря 2010 года, а потом осудили на несколько лет якобы за хулиганство. Он до сих пор в тюрьме, поскольку режим в Беларуси особенно ненавидит и боится молодых гражданских активистов. Условия его содержания просто невыносимы. Его, я так понимаю, планируют уничтожить либо психологически, либо физически.
Я знаю, что одной девушке, Майе Абромчык, на декабрьской площади милиционеры сломали ногу. Деньги на лечение ей помогала собирать независимая газета "Наша Нива". Существуют многочисленные видеозаписи декабрьских событий в Минске, на которых видно, как упавших людей просто "добивают" так называемые "сотрудники милиции". Каждый пробегавший мимо омоновец считал своим долгом ударить дубинкой или ногой лежащую на земле девушку или парня, а иногда и вполне пожилого человека. Страшна была и сцена избиения бывшего кандидата в президенты Беларуси Андрея Санникова, ему на площади тоже просто сломали ногу. Я думаю, что Лукашенко рассматривал его как своего самого сильного противника.
Сегодняшний режим в Беларуси - авторитарен, он ничего общего не имеет с интересами Беларуси. Лукашенко преследует исключительно цель сохранения своей личной неограниченной власти, а наша еще не до конца оформившаяся диктатура, во-первых, симпатизирует ему, как своему "социальному близнецу", а во-вторых, надеется втянуть его в новое имперское, "евразийское" пространство. Я лично считаю это несовместимым с истинными интересами Беларуси, которая, по моему мнению, является частью Европы, а не так называемого "русского мира". Особенно в том понимании, которое вкладывает в него правящая в нынешней России элита.