12 километр
На территории мемориального комплекса покоятся расстрелянные в августе-декабре 1942 года в подвалах внутренней тюрьмы Управления НКВД по Свердловской области восемь членов кабинета министров Литовской республики 1918-1940 гг., вместе с ними похоронены и 69 граждан Литвы, расстреляных в Свердловске в 1942-43 гг.
14 мая 1941 года ЦК ВКП(б) и Советом народных комиссаров СССР было принято постановление №1299-526 сс «О выселении социально-чуждого элемента из республик Прибалтики, Западной Украины, Западной Белоруссии и Молдавии».
На основании этого постановления НКГБ СССР и НКВД СССР организовало крупномасштабную операцию по выселению ни в чем неповинного мирного населения Литвы. Впоследствии по указу Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. все репрессированные в 1940-41 гг. репрессированные жители Литвы были реабилитированы.
Выселение жителей Литвы началось ранним утром 14 июня 1941 года и продолжалось четверо суток. Это была заранее спланированная операция НКГБ-НКВД, которая стала огромной трагедией литовского народа, названная впоследствии черным «июнем». Репрессии затронули все слои населения Литвы, но больше всего пострадала интеллегенция. Были арестованы и вывезены за пределы страны бывшие члены правительства Литовской Республики, государственные служащие, военные, руководители и члены политических и общественных организаций, врачи, учителя, журналисты, художники, студенты, предприниматели, крестьяне и их семьи, - не менее 16,5 тысяч жителей Литвы, из них около 5 тысяч детей.
Около 4 тысяч мужчин в качестве заключенных были отправлены в лагеря, расположенные на территории Красноярского края, Коми АССР и Свердловской области. Среди арестованных были представители разных национальностей: литовцы, поляки, евреи, русские, белорусы, принадлежащие к разным социальным слоям.
Их семьи, включая женщин, стариков и детей, были сосланы в Алтайский и Красноярский края, Томскую область и Коми АССР. Летом 1942 года около 3 тысяч литовских ссыльных из Алтайского края были вывезены в Якутскую АССР, на побережье моря Лаптевых и на острова дельты Лены и Яны, где многие скончались от голода, холода и тяжелой работы.
Судьба ссыльных 1941-го, по сравнению с послевоенными ссылками, была самой страшной. Ссыльных везли на смерть. Они страдали от сурового климата, тяжелой работы, голода. Много детей и взрослых с ослабленным здоровьем погибли уже в первую зиму. В ссылке умерли 17,6% ссыльных, выселенных из Литвы в июне 1941 года.
Более тяжелая участь ожидала заключенных в лагеря мужчин. Приблизительно год они находилис в лагерях без суда. Лишь в 1942г. Особое совещание при НКВД СССР их заочно осудило по пресловутой 58-й статье Уголовного кодекса РСФСР к лишению свободы сроком от 5 до 10 лет, около 650 были расстреляны. Много заключенных умерли уже в течение первого года заключения. Всего в лагерях погибло 54,5% заключенных, высланных из Литвы в июне 1941 года.
Заключенные в лагере жили в особо тяжелых условиях. Они спали прямо на голых нарах, накрываясь своей одеждой. В лагере не было электричества. Помещения освещались лучинами.
Заключенных заставляли работать в лесу по 12 часов в сутки: без необходимых инструментов рубить лес, переносить и складывать в штабеля бревна. До места вырубки ежедневно приходилось идти около 10 километров. Невозможно было защититься от множества комаров и других насекомых, от укусов которых распухали лица и руки заключенных. Зимой условия становились еще более невыносимыми: лютый 30-градусный мороз, снежный покров, доходивший до пояса. Заключенные не имели теплой одежды и обуви. Укоротив пальто, они шили из обрезков перчатки, шапки и чуни, на которые надевали сплетеные из коры лапти.
Заключенных кормили два раза в день. Утром жидкий, прозрачный, часто без соли, суп, немного каши и 400 граммов мокрого хлеба. Вечером только такой же суп. Тем, кто не мог работать, доставалось лишь по 300 граммов хлеба. Только выполнив установленную дневную норму - срубив и уложив в штабеля 5 м2 древесины, они получали по 600 граммов хлеба. Но таких заключенных было не много, до 10%. И они быстро слабели, так как дополнительная еда не компенсировала энергию, затраченную на тяжелой работе. Осенью, работая в лесу, заключенные ели ягоды и грибы, зимой - древесные почки. Из-за нехватки еды уже осенью 1941 года начался голод. В феврале 1942 года медицинская комиссия лагеря почти всех заключенных признала годными только к легкому физическомк труду. Самый распространенный диагноз - истощение, миокардит, авитаминоз.
Санитарные условия в лагере также были ужасными. Сначала не было ни колодца, ни умывальников. Не хватало воды. Ее привозили в баках из лесных речек и использовали только для приготовления пищи. Из-за нехватки воды заключенные не мылись и не брились неделями. Появились вши. В «стационаре» лагерной больницы была лишь одна комнатка с двумя металлическими койками. Не было ни необходимых лекарств, ни медицинских инструментов. Когда в лагере начался авитаминоз, заключенные лечились отваром сосновых иголок. Больной освобождался от работы лишь когда его температура превышала +39Со.
Из-за невыносимо тяжелых условий жизни и работы, холода и голода в течение первой зимы умерла треть литовцев и поляков, почти все эстонцы.
Первые допросы заключенных в лагере начались в ноябре 1941г. и продолжались до весны 1942г. Следователей НКВД больше всего интересовало социальное происхождение заключенных, прежние должности в Литовской Республике, государственные награды, принадлежность к «контрреволюционным националистическим буржуазным» партиям и общественным организациям. Следствие велось в упрощенном порядке. После двух-трех допросов, по 13 ч. 58 ст. Уголовного кодекса РСФСР, предъявлялось обвинение: активная борьба с революционным движением или принадлежность к контрреволюционной партии.
Собранный во время проведения следствия материал был передан Управлению НКВД по Свердловской области. Здесь были составлены обвинительные заключения, в которых сотрудниками НКВД предлагались меры наказания: лишение свободы сроком на 5, 8 и 10 лет или расстрел. Обвинительные заключения утверждались заместителями начальника Управления НКВД по Свердловской области - Ефремом Морозовым или Иваном Попковым, и заместителем прокурора Свердловской области по специальным делам Валентином Кабаковым. Следственные дела обвиняемых передавались Особому совещанию при НКВД СССР, которое без участия обвиняемых, свидетелей и защитников решало судьбу обвиняемых - формально назначало меру наказания.
В начале войны по указанию НКВД СССР на всей территории Советского Союза были приняты «активные меры» по выявлению и уничтожению «контрреволюционных повстанческих организаций». В 1941-44гг. в лагерях НКВД были выявлены 603 такие организации, арестованы и расстреляны 4640 членов этих организаций. Всем было предъявлено одинаковое обвинение: подготовка вооруженного восстания с целью захвата оружия и перехода на сторону немецко-фашистских войск. Такие повстанческие организации были выявлены почти во всех лагерях НКВД, среди них и в лагерной командировке 47-го квартала Гаринского отделения СЕВУРАЛЛАГа.
Свердловские энкаведисты могли похвастаться успешно выполненным заданием руководства: «выявленной и ликвидированной» многочисленной и опасной «контрреволюционной организацией литовских повстанцев», действовавшей в лагере Гари. Не секрет, что свердловские энкаведисты, стремясь к лучшим показателям своей работы, фальсифицировали дела, пытали арестованных. Генерал-лейтенант государственной безопасности Тимофей Борщев, в 1941-48 гг. руководивший Управлением НКВД-МГБ по Свердловской области, сам был арестован, осужден и в 1955 г. расстрелян.
По указу Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30-40-х и начала 50-х годов» расстрелянные в Свердловске в 1941-43 гг. граждане Литвы реабилитированы.